Обыкновенный нацист
Дикие откровения малолетнего скинхеда
Кирилл состоит в одной из петербургских группировок бритоголовых уже два года. Он известен в этой среде и, несмотря на возраст, пользуется определенным авторитетом у единоверцев. Кирилл говорил дикие вещи. Но страшно даже не это - страшно, что он искренне верит в то, что говорит. - Мои родители часто говорили, что иностранцы мешают нам жить, занимают наши рабочие места. Я сначала не придавал этим словам большого значения, но потом сам убедился в их справедливости. Меня бесит, как ведут себя в нашем городе хачи. Они чувствуют себя здесь как дома, устанавливают свои порядки. А попробуй приехать к ним и открыть там рот - сразу толпа местных прибежит и в морду двинет. Хуже всех, конечно, азербайджанцы, ну и армяне, грузины, евреи, американцы, китайцы тоже мне не нравятся. Они загрязняют чистый русский воздух инородными культурами, уничтожают нашу самобытность. Они - опасность для русского общества, зараза, от которой надо избавляться. - А чем конкретно они мешают нам жить? - Например, какой-нибудь азербайджанец держит рынок. Нанимает русскую женщину работать на него. Она пашет за копейки, а этот урод всячески ее унижает, издевается и заставляет с ним спать. Вот за это он и получит. - А вам не кажется, что вы вмешиваетесь не в свое дело? Это ведь касается только их двоих. Если женщину не устраивают такие условия, пусть уходит. - Она не может уйти: денег нет. А в милицию обращаться и страшно, и бессмысленно. Значит, это наше дело. Или, допустим, выходит какой-нибудь индус из кафе в нетрезвом состоянии, с наглым видом подваливает к русской девушке и говорит, даже приказывает ей: Пойдем со мной, я тебя хочу! Мы вмешиваемся: Мужик, чего тебе от нее надо? Обычно он начинает хамить или сразу лезет в драку. Мы, естественно, отвечаем. - А если навстречу идет иностранец, но мирный, никого не трогает. Вы пройдете мимо? - Нет, мимо мы не проходим. Подойдем, поговорим. Спросим, сколько он собирается здесь жить, что будет делать потом. Если ответ нас устроит, ограничимся этим. - А если нет? Набрасываетесь всей толпой? - Нет, бить будет кто-нибудь один. - Объясни, пожалуйста, а чем вам не угодили иностранцы? Возьмем, например, тех же студентов. Они платят за свое обучение, и деньги эти идут в российский бюджет. После обучения большинство из них уезжают. Получается, что они России полезны, разве нет? - Ну во-первых, не все уезжают. Во-вторых, даже если он уедет, на протяжении этих, скажем, пяти лет у него могут быть отношения с русской девушкой. Допустим, она забеременеет, а он возьмет и уедет, словно ни при чем. А этот ребенок России не нужен. И русским он изначально не будет. Потом на протяжении всей жизни он будет страдать из-за своей внешности и национальности. Сначала его будут дразнить в школе... - ...А потом его будут бить скинхеды. Кстати, как вы определяете, будет ребенок русским или нет? Может, его родители иностранцы, а он ни разу не был на родине и считает Россию вторым домом? В то же время россиянин может ненавидеть Россию и мечтать поскорее уехать отсюда. - Чтобы ребенок стал по-настоящему русским, должно смениться 5 поколений. - И только тогда произойдет окончательное очищение от вредных примесей и вы оставите его в покое? - Ну что-то типа того. У нас есть человек, который читает специальные книги по анатомии, изучает строение черепа, а по этому признаку можно многое сказать. В последнее время и я этим вопросом увлекаюсь. - Каким образом планируются акции возмездия в адрес, скажем, тех азербайджанцев, которые плохо обращаются с работающими на них русскими женщинами? - Мы выбираем объект, чаще всего это рынок. Приезжаем туда незаметно, слушаем, крутимся, разведываем обстановку. Узнаем, кто чем недоволен: кого-то обвесили, кому-то нахамили. Затем определяем дату, налетаем и громим. - Обычно ведь на таких рынках есть охранники, и они, как правило, вооружены. - Мы тоже можем постоять за себя. Под пистолеты, конечно, не лезем, но арматура всегда при нас. - Бывали случаи со смертельным исходом? - У нас нет, но в Москве как-то была драка между наци и шарпами, когда в ход шли ножи. Кого-то порезали, кого-то убили. Шарпы решительно настроены на борьбу с нацистами. - Авт.) - Какие у вас отношения с шарпами? - Нельзя сказать, что дружеские. Часто воюем. На самом деле мы просто не пытались друг друга понять: они не знают, чего хотим мы, а мы ничего толком не знаем о них. Может, если бы встретились и поговорили, нашли бы общий язык. - Кого еще вы считаете своими врагами? - Мы не любим панков, рэперов. Панки стремятся к анархии, а анархия - это беззаконие, полный хаос. Мы против этого. Рэперы слушают негритянскую музыку, а там в каждой песне можно найти оскорбительные для нас слова, типа убей белого!. - Скины на данный момент пользуются популярностью? Много сейчас таких, кто хочет к вам присоединиться? - Да, но проблема в том, что из 100 желающих 10 - нормальные, а остальные не умеют думать, а умеют только драться. Таких, конечно, надо отсеивать. Кроме того, часто в скины идут не по идеологическим причинам, а просто потому, что быть скином модно и стильно. Ведь мы сильные и нас все боятся. - Вас устраивает такой имидж? - Мы привыкли. - Каков возрастной состав вашей группировки? - Младше 16 никого нет. Есть взрослые - по тридцать - сорок лет, у них уже семьи. В нашей группировке есть даже отец и сын. - А иерархия? - Условно членов нашей группировки можно разделить на 3 категории: бойцы - они организуют драки, погромы; наставники - проводят идеологические беседы, рекомендуют книги для чтения, сайты, фильмы; стратеги - разрабатывают планы операций. - Какие у вас отношения с другими скинхедовскими группировками? Совместные акции устраиваете? - Отношения нормальные. Регулярно общаемся. Вместе действуем не часто, ведь чем больше людей знает о предстоящей операции, тем больше вероятность, что кто-то проболтается и все испортит. Так чаще всего и бывает: мы приезжаем на место, а нас там уже ждет милиция. - Как, кстати, складываются ваши отношения с органами правопорядка? - По-разному. Практически каждый уже стоит на учете в милиции. Но надо сказать, что менты иногда с пониманием к нам относятся, может, осознают, что мы в некотором плане им помогаем. - Что-нибудь в вашем движении меняется со временем? Я об эволюции... - Изменения касаются прежде всего внешней стороны. Многие из нас сейчас уже не бреются наголо, предпочитают европейский стиль одежды. Делается это для того, чтобы слиться с толпой и избежать ненужных проблем. Но есть в этом большой недостаток: если начинается разборка с кавказцами, они не понимают, что мы скины. Следовательно, наш престиж падает, нас начинают меньше бояться. - Говорят, в скины идут необеспеченные, неустроенные подростки, которым просто некуда больше податься. И ваш протест - это протест вашей собственной нищеты против чьего-то богатства, в том числе и иностранцев, которые в большинстве своем живут намного лучше. - Это неправда. Большинство из нас либо работают, либо учатся и полностью себя обеспечивают. Бедные есть, но их очень мало. И наш протест не замешен на деньгах. И вообще деньги в жизни не главное. - А что тогда главное? - Любовь... Может быть...